Шрифт:
Закладка:
Поскольку бахаизм стал миссионерской религией, для которой печать имела решающее значение, Бомбей и Калькутта стали центрами небольшой, но растущей общины индийских новообращенных. Следующим этапом этого самопроектирующегося взаимодействия с другими регионами Азии станет отправка бахаистских миссионеров в оживленные порты Коломбо и Рангун (а также в Японию). Следовательно, острые споры, окружавшие новую религию, докатились и до Бирмы, где бахаи искали новообращенных среди христианских, буддистских и мусульманских общин. Однако, как мы сейчас рассмотрим, последующий обмен конкурирующими трактатами привел к более глубокому пониманию доктрин этой незнакомой новой религии и их потенциальных последствий для новообращенных. И снова межазиатское взаимопонимание возникло благодаря сложным и спорным каналам, а не простым лозунгам солидарности.
Дебаты о бахаизме между Бомбеем и Бирмой
Пропаганда бахаи в Бенгальском заливе началась в 1876 году, когда харизматичный иранский проповедник Джамал Эффенди (ум. 1898) отплыл из Бомбея в Коломбо, где встретил такое сопротивление со стороны местных буддийских лидеров , что вскоре был вынужден отступить в Мадрас. Там он обратил в христианство молодого иранского мусульманина, торговца текстилем, по имени Сайид Мустафа Руми (ум. в 1942 или 1945 г.), с которым затем через Калькутту отправился в Бирму. Прибыв в Рангун в мае 1878 года, эти два человека получили помощь от другого иранского торговца, Хаджи Саида Махди Ширази, который после обращения в новую религию помог им снять дом рядом с великолепной иранской шиитской мечетью в самом центре Рангуна. Именно там, среди магазинов и торговых контор на Могол-стрит, они начали проповедовать послание Бахауллы. Их прозелитизм сразу же вызвал споры. Когда Ширази осмелился сделать заявление о бахаизме во время пятничной молитвы в мечети, ему, по сообщениям, повезло спастись живым. Тем не менее, несмотря на теологические споры и обличения, они с Руми обрели последователей. Среди их первых новообращенных были не только иранские купцы, но и несколько индийских торговцев-суннитов, а также мусульманин-исма'илит из племени ходжа по имени 'Али Бхуга. Вскоре за ними последовали буддисты.
В начале 1879 года Эффенди и Руми перебрались в Мандалай, который в то время все еще оставался столицей буддийской династии Конбаунг. Хотя протесты местных буддистов и мусульман вынудили их переехать, они продолжали проповедовать и публиковаться; Эффенди заплатил одному из рангунских индийских издательств за выпуск нескольких памфлетов на широко распространенном языке урду, а также книги на урду под названием Ma'yar al-Haqiqat (Touchstone of Truth). В результате они постепенно завоевали последователей среди индийских мусульманских торговых групп, которые следовали по железной дороге от побережья, а также среди местных бирманских мусульман, включая торговца шелком Абд аль-Саттара (носившего бирманское имя У Ку). В этот момент оба миссионера Бахаи вернулись в Рангун, где Руми проведет остаток своей жизни, распространяя новую религию как среди буддистов, так и среди мусульман. И хотя эти встречи, безусловно, были межазиатскими, поток межкультурных знаний был в подавляющем большинстве случаев односторонним: Эффенди и Руми скорее учили бирманских буддистов бахаизму, чем наоборот.
Когда в 1905 году новообращенный американский бахаи Сидней Спрэг добрался до Рангуна вместе со своим иранским единоверцем Адибом Талакани (1848-1919), он обнаружил там процветающую миссию бахаи; публичные собрания собирались еженедельно в большом доме купца Ширази и его сына, саййида Исмаила. Несмотря на это, сообщает Спрэг, было много противодействия: он записал длинную последовательность обличений: "Римско-католические священники запрещали своим паствам приходить на собрания, протестантские священники выступали против нас. Один магометанский мулла открыто проповедовал на городской площади, предупреждая магометан держаться подальше от бахаистов, которые обладают силой, способной отвратить их от истинной веры. Один ярый буддист приходил на собрания с единственной целью - отвлечь буддистов, индуист регулярно прерывал нас и спорил с нами." Тем не менее, бахаистские миссионеры продолжали пересекать Бенгальский залив, среди них был Фазиль Мазандарани (1881-1957), который отплыл в Индию, а затем в Бирму в 1911 году после изгнания из шиитского священного города Наджаф, где он пытался представить старшим шиитским священнослужителям бахаистские миссионерские издания. Позже он кратко опишет свои путешествия в своей триумфальной девятитомной истории религий баби и бахаи "Тарих-и Зухур аль-Хакк" ("История проявления истины"). Здесь различные регионы Азии служили лишь фоном для повествования о триумфальном распространении бахаистских истин.
Однако именно Мустафа Руми предпринял самые активные усилия по продвижению новой веры из Рангуна, хотя и использовал все возможности индийских издательств, расположенных на берегу Бенгальского залива. В 1908 году он завершил работу над "Баб аль-Хайат" ("Врата жизни"), своим переводом на урду персидских жизнеописаний Баба и Бахауллы, двух основателей бахаизма. Он отправил перевод в Лакхнау, чтобы тот был напечатан великим индусским коммерческим издателем Мунши Наввалом Кишором для Анжуман-и Бахаиян-и Рангун (Ассоциации бахаистов Рангуна).
Хотя на обложке книга была представлена в объективных терминах как "рассказ о жизни Баба и Бахауллы, секте Бахаи [фирка] и ее учениях, написанный анонимным иранским путешественником [саййа-и ирани]", ее первоначальным автором был Абд аль-Баха 'Аббас Эффенди (1844-1921), старший сын Бахауллы, который с 1892 по 1921 год был главой веры Бахаи. Таким образом, книга стала официальным жизнеописанием двух основателей бахаизма. Изданная Наввалом Кишором в виде высококачественной литографии тиражом в тысячу экземпляров, она предназначалась для распространения
